Жизнь 12:59 / 26.8.2014 4722

Виктор Губарев: путь коммуниста

Виктор Губарев: путь коммуниста
Текст: ЯкутияИнфо
YAKUTIA.INFO. Кандидат на должность главы Якутии Виктор Губарев - о жизни и о себе.

— Виктор Николаевич, через это интервью хочется, чтобы наши читатели больше узнали о Вас как о человеке. Расскажите, пожалуйста, где родились, кто ваши родители...

— Я родился через четыре года после окончания войны — 6 ноября 1949. В семье было четверо детей: три брата и сестра. Я был вторым ребенком.

Мама, Васса Ивановна Петренко, — донская казачка, 1925 года рождения. Папа, Николай Кузьмич Губарев, — участник Великой Отечественной войны, 1923 года рождения. Он был призван в ряды Советской Армии сразу после окончания школы.

Мама с папой познакомились в Баку. У мамы там жил родной дядя. Ему одному было тяжело, и она поехала туда работать. Я очень рад, что родители прожили в мире и согласии почти 60 лет. В семье мы, дети, были окружены заботой и вниманием. К сожалению, мама не окончила даже средней школы.

Она очень хотела учиться. Но малышей было много, поэтому она все время занималась домашним хозяйством. Я считаю, лучше мамы никто не готовил. Мы всегда были сыты и обуты. Она хорошо шила, вязала, мастерила, одним словом — все умела.

Благодарны своим родителям за то, что они нас с раннего детства приучили к трудолюбию, привили любовь к знаниям, благодаря их стараниям все четверо получили высшее образование, даже по два высших образования. В раннем детстве мы больше с мамой находились, а папа работал прорабом по электрификации на строительстве железных дорог. Наша семья несколько десятков лет жила на “колесах”: полгода в одном месте, следующие полгода еще на другом — в основном в Пермской, Самарской и других областях, там, где строилась железная дорога.

Нашей квартирой был вагон. Иногда в течение года я учился в трех-четырех школах. Это, безусловно, с одной стороны, создавало определенные трудности, с другой — давало возможность познакомиться с нашей страной. И у меня с раннего детства появилось желание увидеть еще больше, познать новое, увлекательное, поэтому всегда стремился куда-то ехать.

После того как наступило время, когда нужно было действительно где-то на одном месте остановиться, наша семья переехала в Таганрог. Там жили родственники — родной дядя мамы и другие. Родители до конца жизни жили в этом городе.

— Знаю, что Ваша трудовая биография началась с рабочей специальности.

— После окончания восьмого класса пошел в профессионально-техническое училище № 18 Таганрога, нужно было получать профессию. Учился на токаря и слесаря. Два года днем учился в профтехучилище, а вечером продолжал учебу в школе рабочей молодежи. После окончания училища пошел работать на завод “Красный гидропресс”.

До сих пор один из моих любимых запахов — это запах завода: металла, масла, рабочей одежды, запах рабочей атмосферы. Я всегда чувствовал, начиная с заводской проходной, что это что-то необычное, хорошее. Действительно, там атмосфера была очень дружная.

К сожалению, сегодня многие заводы закрыты, а те, что остались, находятся в плачевном состоянии, былой мощи нет.

Проработав несколько лет на заводе, был призван в Советскую Армию. После демобилизации год работал на заводе “Красный котельщик”, там же в Таганроге. Кстати, Нерюнгринская ТЭЦ работает на котле, произведенном на “Красном котельщике”. Может, там есть какая-то труба, изготовленная мною.

— До сих пор работает?

— Еще как! Сейчас, конечно, завод котлы не выпускает. К сожалению, он перешел на изготовление бытовой техники.

Знак судьбы

Вы родились 6 ноября — накануне Великой Октябрьской Социалистической революции. Это подарок судьбы?

— Да, это, наверное, какой-то знак. Я благодарен судьбе, потому что вся моя жизнь связана с общественно-политической работой, в частности партийной работой, коммунистической идеологией, той идеологией, принципы которой заложил Великий Октябрь.

Но полное осознание всего этого пришло, конечно же, с возрастом. Мальчишкой я любил игры патриотического плана, военные, собирая вокруг себя много солдатиков. Мама в детстве как-то сказала: “Ты, наверное, будешь военным или каким-то руководителем — ты стремишься к команде”...

В жизни так и получилось. Я призывался в ряды Советской Армии в 1968 году, когда в Чехословакии произошли печально известные события. Службу проходил в Дагестане, охраняя ракетные позиции. Служил очень хорошо и, считаю, оправдал данную мной присягу.

Однажды на учениях за одну неделю получил аж два звания: был младшим сержантом, стал сержантом, потом старшим сержантом. Меня тогда наградили медалью “В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина”. Полгода нес службу в офицерской должности — командира взвода. И поэтому, думаю, мама где-то правильно угадала.

— А как Вы попали в Черский?

— После службы в Советской Армии вернулся на завод, но чувство познания своей Родины, желание куда-то поехать, где-то себя реализовать, больше попробовать не давало мне покоя. И такую возможность жизнь мне подарила.

После демобилизации проработав год на заводе, я решил поехать к брату, на Север. Мой старший брат Валера, окончив Рижское авиационное училище по специальности “управление авиационным движением”, работал в Полярной авиации — в Черском Нижнеколымского района. Он там окончательно обосновался — женился, родились дети.

В то время попасть на Колыму было практически невозможно — действовал особый пропускной режим, к тому же в Полярной авиации был большой конкурс. А у меня авиационного образования не было, я был токарем и слесарем, но, тем не менее, вызов получил.

Прилетел в Черский 12 апреля 1971 года, как раз в День космонавтики. Наш самолет Ил-18, выполнявший рейс Москва — Черский, сел прямо на косу — лед Колымы.

И с этого дня началась моя жизнь в замечательной Якутии. Я быстро освоился в Черском. Мне тогда был всего 21 год.

Работал в наземной службе Колымо-Индигирского авиапредприятия слесарем, кочегаром в котельной, слесарем-сантехником. На Севере при каждой образовательной школе можно было сдать вступительные экзамены в любой вуз СССР. Я воспользовался этим правом и сдал экзамены на философский факультет Киевского университета. Окончил три курса.

Мне, как и всем молодым людям, обучающимся в вузах, предоставляли учебный отпуск, оплачивали проезд.

Сейчас такой возможности нет, большая часть молодежи платит за учебу. Считаю, что всем молодым людям, желающим получить высшее образование, сегодня необходимо, как и в советское время, дать возможность бесплатно учиться за счет государства, а потом обеспечить работой по выбранной специальности.

— Где Вы вступили в Компартию, ведь в ее ряды не всех принимали?

— Во время службы в Советской Армии в 20 лет стал кандидатом в члены КПСС, а в партию меня принимали на заводе “Красный котельщик”. Партийное собрание проходило прямо в цехе, в перерыве, когда остановили станки. До сих пор помню атмосферу торжественности, товарищеского отношения друг к другу, чувство чего-то особенного и, конечно, слова, которые сказал рабочим, смотря им в глаза: “Я буду строго выполнять Устав партии, потому что это моя идеология. Чувствую, что борьба за справедливость, интересы своей страны, сделать ее сильной, борьба за счастье людей — моя потребность”.

На этом собрании мне дали первое партийное поручение — во время выборной кампании охватить агитацией несколько улиц Таганрога. Очень волновался, потому ответственно отнесся к нему: как агитатор встретился с каждой семьей, каждым избирателем своего участка. С тех пор чувство ответственности за выполнение партийных поручений сохранил на всю жизнь.

Комсомольская юность моя

— Приехав на Колыму, Вы, рабочий паренек, наверное, помимо основной работы активно занялись общественными делами?

— Да, конечно. Я чувствовал большую потребность в общественной работе. Еще в армии меня избирали секретарем комсомольской организации. Комсомольцы Колымо-Индигирского авиапредприятия тоже доверили мне быть секретарем комитета комсомола.

На авиапредприятии работало много молодых пилотов и авиатехников. Только на учете в нашей комсомольской организации состояло более двухсот комсомольцев.

Жизнь у нас била ключом. Мы создавали комсомольско-молодежные экипажи, бригады, устраивали между ними социалистическое соревнование.

Помогали ребятам и девчатам поступить в вузы, занимались трудоустройством их жен или мужей, выбивали для молодых жилье, занимались благоустройством быта. Клуб и спортивный зал никогда не пустовали: проводили множество концертов и соревнований.

В Черском в советское время проживало около 12 тысяч человек, а теперь осталось всего пять тысяч. В полную силу работали Зеленомысский морской порт и мощнейшая автобаза.

Всех поражала обширная география полетов авиакомпании, ведь в один день вместе с экипажем можно было улететь и в Киев, Ленинград, Архангельск, Мурманск, и во Владивосток, и в высокие широты Северного Ледовитого океана, и т.д. Я как секретарь комитета комсомола мог летать с комсомольско-молодежными экипажами куда угодно.

Государство уделяло много внимания подготовке высококвалифицированных полярных летчиков, чтобы они могли спокойно работать в условиях полярной ночи и в случаях, когда возникали проблемы в навигацию. Ходила даже поговорка: “Для подготовки полярного летчика нужно затратить столько золота, сколько он сам весит”.

Ребята очень быстро росли по служебной лестнице: становились командирами, бригадирами, да и большая ответственность на них была возложена. Освоение новой техники тоже очень быстро проходило. Авиапредприятие одним из первых начало эксплуатировать самолеты Ан-24, Ан-26, Ил-14, Ан-74.

Мои учителя были очень хорошими людьми

— Ваша политическая карьера удачно сложилась еще в Черском, Вы ведь к этому стремились, много работали. Кто вас поддерживал тогда?

— В первую очередь я рад, что у меня были очень хорошие учителя. Это первые секретари Нижнеколымского райкома партии разных лет Николай Николаев, Алексей Чикачев и Вячеслав Филатов. Каждый из них оставил во мне что-то свое.

Николай Сергеевич привил чувство уважения и внимательного отношения к людям. Строго спрашивал как выполняются заявления граждан.
Если говорить об Алексее Григорьевиче, то это любовь к краеведению, стремление неустанно заниматься самообразованием. Он часто мне говорил: "Для того чтобы хорошо разбираться в настоящем, надо познать прошлое".

Вячеслав Антонович умело сочетал партийную и хозяйственную работу. Он, в прошлом водитель-профессионал, был отличным хозяйственным руководителем, прошедшим большую школу в Нерюнгринском и Мирнинском горкомах партии, а также в Удачном.

Когда он приехал в Черский, за короткое время неликвидным бетоном сумел забетонировать все улицы. И женщины впервые стали ходить в туфлях, а не в сапогах, поэтому они до сих пор благодарны ему за это.

Вячеслав Антонович много сил вложил в развитие шефства между крупными хозяйственными предприятиями и оленеводческими бригадами. Зеленомысские моряки, авиаторы, водители строили оленеводам небольшие дома на маршрутах выпаса стад, корали для оленей, помогали в приобретении техники, решении других вопросов.

Мои учителя были очень хорошими людьми во всех отношениях: мудрые, добрые, трудолюбивые... Я искренне благодарен им.

Любовь и печаль моя — Колыма

— Черский — крупный транспортный узел на северо-востоке страны, в целом, как и вся Арктика, в советское время очень сильно развивался.

— Северный морской путь качественно обслуживал порты не только Арктики, но и крупных рек Сибири. Северян отлично снабжали продуктами и товарами. К примеру, мы уже в сентябре получали свежие овощи, которые держали в хороших хранилищах всю зиму. Один Черский в год получал 600 тонн картофеля, а сейчас на все 13 арктических районов приходится всего 800.

Считаю, что раньше Арктика имела хорошие перспективы для развития, чего нельзя сказать в отношении сегодняшнего дня. Нынешняя политика государства, мягко говоря, направлена не в ту сторону.

В нашей республике 2014 год объявлен Годом Арктики. Документов принято много, а реальных дел пока нет. Нужны средства, а их государство до сих пор четко не определило. В связи с этим нужно всячески способствовать неотложному принятию проекта закона “Об ускоренном социально-экономическом развитии Дальнего Востока и Забайкальского края”.

— В Олеринской тундре есть озеро Губарева, официально занесенное на карту. Местные оленеводы, рыбаки и охотники назвали его в Вашу честь.

— Есть такое. Но я — о другом.

Я получил на Севере хорошую закалку. Могу работать и рыбаком, и помощником оленевода. В свое время в оленеводческом совхозе “Нижнеколымский” насчитывалось 36 тысяч оленей. Мы, комсомольцы и коммунисты, очень часто выезжали в оленеводческие бригады, месяцами трудились во время массовой весенней и осенней корализации и отела оленей, на маршрутах стад строили для оленеводов избушки. Так что прошел серьезную школу, хорошо подготовлен, не понаслышке знаю особенности традиционных отраслей Севера.

— Действительно, много лет работая с Вами, знаю и чувствую, что Вы — истинно северный человек, чем-то похожи на нас, представителей коренных малочисленных народностей Севера. Вы так же открыты, иногда можете разгорячиться, но быстро отходите и никогда не держите камня за пазухой, доверчивы.

Но наша северная наивность от чистого сердца идет, веры в людей, и это вовсе неплохая черта. Когда в ком-то разочаровываемся, кем-то облапошиваемся в очередной раз, искренне страдаем от этого, ведь нас в день могут по десять раз обмануть. Поэтому я в шутку всегда Вам говорю: мы — малочисленные народности: я — эвенкийка, а Вы — чукча... Ведь на Севере не принято обманывать, предавать, строить козни, интриги, думать одно, делать второе или вообще на семь фронтов работать...

— 25 лет жизни на Колыме. Безусловно, эти черты сказались и на моем образе жизни, характере, манерах, привычках.

Знание Севера в дальнейшем помогло в депутатской работе, когда в Ил Тумэне возглавлял Комитет по делам коренных и малочисленных народов Севера и проблемам Севера. Я и сейчас, будучи заместителем председателя Государственного Собрания (Ил Тумэн) РС(Я), продолжаю активно заниматься проблемами традиционных отраслей Севера, всеми вопросами, касающимися Арктики и ее жителей.

В депутатской деятельности помогает и то, что мы, чукчи, эвены, эвенки, русские — представители 40 национальностей, — сплоченно жили и работали в Черском большой интернациональной семьей. Поэтому чувство единения и дружбы народов у меня в крови. Считаю, без этого нашему Российскому государству не обойтись, следовательно, надо воссоздать новый Советский Союз. Без этого нам просто нельзя двигаться вперед.

“Вы их — снизу, а мы — сверху”...

— А как Вы встретили 90-е годы?

— После работы в комсомоле — секретарем комитета комсомола Колымо-Индигирского авиапредприятия и первым секретарем Нижнеколымского райкома ВЛКСМ — трудился уполномоченным Якутского областного совета профессиональных союзов по Нижнеколымскому району, секретарем парткома авиапредприятия. Окончил Хабаровскую высшую партийную школу. Затем по линии Управления Гражданской авиации меня направили на двухгодичную учебу в Академию Гражданской авиации в Ленинград. Учился на факультете политико-воспитательной работы, где готовят политработников. И вот отучившись два года, защитив диплом на "хорошо", вернулся в Черский.

Тогда уже началась так называемая горбачевская перестройка. На эту тему сказано очень много...

Коммунисты всегда выступали и выступают за позитивные перемены в нашей партии. Но Горбачев и Ельцин взяли курс на свертывание социалистических завоеваний. Как потом признался Горбачев: "Я всю жизнь боролся против коммунизма".

Тогда, в 90-е, все это делалось завуалировано, тайно, под видом перестройки и кадровой реформы. Поэтому многие коммунисты такие броские слова Горбачева: "Вы их — снизу, а мы — сверху", честно говоря, не поняли. Это что такое? Как понимать эти слова в отношении к своим руководителям?

Помню, как проводили на авиапредприятии перевыборы. Командиров эскадрилий и в целом авиапредприятия стали избирать, а не назначать. И что получилось? Избирали удобных людей. Например, на авиапредприятии в этот период завели книгу, в которой каждый из командиров экипажей писал: при планировании полетов на завтра нужно учесть, что у него день рождения, семейное торжество или какие-то проблемы и т.д. Через день эту книгу забросили, потому что невозможно подстраиваться под всех, ведь все должны работать на выполнение одной задачи, которая поставлена перед трудовым коллективом. А в авиации должна быть железная дисциплина.

Поэтому выборы руководителей, как бы они ни назывались, пусть даже демократической перестройкой, нанесли много вреда. Отстранили от работы наиболее принципиальных, требовательных, высокопрофессиональных командиров, которые во главу угла ставили дисциплину и выполнение важных государственных задач, а не какой-то дутый авторитет своих подчиненных, основывающийся на учете малозначимых интересов.

Несомненно, это очень большая беда, если говорить о том, как мы, молодые коммунисты, находясь в северной глубинке, то есть испытывая информационный голод, восприняли все эти перестроечные задачи как правду, поверили всему, что говорится.

Статья 6-я Конституции СССР 1977 года гласила: “Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза”...

Это неправильно. Должна быть политическая демократия. Право создавать партии. Сегодня этим очень сильно спекулируют. В любой стране мира есть по две-три партии, которые имеют максимальную поддержку народа.

У нас, молодых коммунистов, тогда, в 90-е, не было иммунитета от отрицательных тенденций, которые присущи любой партии, в том числе и КПСС. А они в партии всегда существовали. Например, сколько было жертв, сколько потратили лет для того, чтобы ликвидировать троцкизм?! Он принес стране много горя.

Я, например, конспектировал труды, речи Горбачева и Ельцина, искренне все принимая за правду. Помните, как это преподносилось? Когда Ельцин стал первым секретарем Московского городского комитета партии, Борис Николаевич начал ездить на трамвае. Но это, оказывается, всего лишь один-два раза было. А по телевидению показали, как будто он постоянно ездит.

Борис Ельцин начал бороться за дисциплину, но мы, живя на краю света, никогда не могли и подумать, что он сменил всех первых секретарей райкомов Московского областного комитета партии. Многих принципиальных коммунистов, оказывается, просто выгнал с работы. Но об этом не информировали. Не говорилось и о том, что Ельцин нечистоплотен и в моральном плане. Отсюда все и пошло: развал партии, страны, страдание народа, ведь на обман, конечно же, многие попались...

Меня, секретаря парткома, обвиняли во всех грехах

— После окончания Академии Гражданской авиации Вы вернулись в Черский по распределению?

— Нет. Распределения как такового не было, потому что, как отметил выше, пошли известные тенденции, связанные с ломкой социально-экономического курса, политической жизни страны.

Помните, боролись за то, чтобы первые секретари обкомов партии не ездили через депутатские комнаты, а сегодня руководители летают на личных самолетах. Депутатская комната и не нужна. Боролись за то, чтобы сохранять социалистическую собственность, а сегодня распродали ее всю абсолютно, в результате чего обогатилась опять же жалкая кучка людей, именуемых нынче олигархами.

Вот приехал опять в Черский, а работы не нашлось. Новоиспеченный командир уже боялся принимать на работу бывшего секретаря парткома, потому что Ельцин издал указ о запрете КПСС. И, конечно, прежде всего удар испытали партийные работники, которых обвиняли во всех грехах.

Например, идет партийное собрание, и секретаря парткома обвиняют (даже не могу четко сформулировать, в чем его винят): в целом за сложное положение в стране, в том числе и в объединенном авиаотряде, в недостатках, имеющихся в авиационном процессе, в профессиональной подготовке кадров, подборе кадров и т.д. и т.п.

Всеми этими вопросами вообще-то занимаются прежде всего командиры, а обвиняли Компартию и меня как секретаря парткома...

Я благодарен Вячеславу Филатову, который нашел мне временно работу инструктора райкома партии, и Ивану Дергилеву, начальнику Управления Гражданской авиации, который своим приказом назначил меня собственным корреспондентом газеты “Северная трасса” в Черском. Он сказал: “Виктор, это единственное, чем я могу тебе помочь. Будешь независимым, летать в командировки и писать”.

Я благодарен им, что не потерял чувство сопричастности ко всем событиям. Редактором был наш товарищ по партии Владимир Петров, корреспондентами — Ирина Спиридонова, Алла Меньшикова. Газета была очень интересной, поднимала злободневные проблемы якутян.

В Якутском рескоме КПРФ

— А как Вы попали в Якутский реском партии?

— Я рад, что по приглашению Вячеслава Филатова и Артура Алексеева в 90-е годы приехал в Якутск. Первое время работал в “Северной трассе”. Потом пригласили на партийную работу в реском: сначала инструктором, заведующим орготделом, вторым секретарем Якутского рескома КПРФ, затем избрали первым секретарем.

— Вам сколько лет было, когда прибыли в Якутск на постоянную работу?

— 41 год. Благодарен судьбе за то, что в суровые 90-е годы оказался в Якутском рескоме партии и вместе работал с Артуром Алексеевым, Вячеславом Филатовым, Юрием Прокопьевым, Александром Гаврильевым и многими другими.

В скором времени избиратели Поярковского округа Якутска доверили мне мандат депутата Якутской гордумы. Много и честно работал, выполняя наказы избирателей.

Знал каждую котельную, каждый подвал, всех избирателей, кто и чем живет...

— Помню, как Вы тогда настырно стучались во все двери высокопоставленных чиновников, не желавших иметь дело с пятнадцатилетним Антошкой из трущоб, ни разу не переступившим порог школы. И добились же!

Нашли учителей, директора школы и убедили их в том, что смышленого мальчишку надо спасать. Сегодня Антон Анохин — полноправный член общества. Он, успешно окончив не только школу, но и техникум связи, открыл свое дело — фирму, занимающуюся электротехническим хозяйством...

— Да, было дело. Я рад, что Антон состоялся как человек.

...Чуть позже меня избрали депутатом Государственного Собрания (Ил Тумэн) четвертого и пятого созывов. Год назад избран заместителем председателя парламента республики.

Вместе с соратниками по партии продолжаю активно работать в Якутском рескоме партии. Мы, как и предыдущие поколения коммунистов, честно боремся за интересы Родины и нашего народа.

Я — якутянин. Этим горжусь

— Расскажите о своей семье.

— Я очень рад, что у меня прекрасные дети и внуки. Мне повезло с Людмилой Васильевной. Мы с ней познакомились в 1973 году в Черском. Мне было 24, а ей 22 года. Она работала фотооператором на метеостанции.

Наши дети Ксюша и Кирюша родились и воспитывались на Колыме. Там же окончили школу. С нами в Черском жили Вера Александровна и Василий Васильевич Мамаевы — родители Людмилы Васильевны. Они нам всегда помогали. Я ведь уделял большое внимание работе. Если бы не родители, было бы намного сложнее.

Иногда меня спрашивают: “Ты кто?” Отвечаю: “Я — якутянин”. Этим горжусь. Якутия — это моя вторая родина, потому что именно здесь состоялся как гражданин и патриот, очень много познал в жизни, закалился характер. Здесь сложилась моя судьба.

Прошло 43 года, как я сюда приехал. И когда мне задают вопрос: “А что дальше? Все равно же Вы переедете”.

Куда? Как я могу уехать? Я — здесь. И как бы судьба ни распорядилась мной, все равно буду работать только в интересах государства, это понятно, в интересах родной Якутии.

Сколько дано жизни человеку? У каждого она когда-то заканчивается. Но я твердо знаю: всегда буду работать в своей республике и на свою республику.

Галина МОХНАЧЕВСКАЯ

Комментарии

    К публикации не допускаются комментарии, содержащие мат, оскорбления, ссылки на другие ресурсы, а также имеющие признаки нарушения законодательства РФ.

    Новости партнеров